Адептус Механикус: Омнибус - Страница 126

126

+Готово,+ сообщил Гидрак, как только все команды были приняты к исполнению. Отключив инфопланшет, он выгрузил в систему непричинные шифры, на взлом которых потребуется несколько дней.

+Исходя из расстояния до цели и средней скорости ходьбы адепта Дуку, у тебя уйдет не больше пятидесяти минут на то, чтобы достичь центрального инфоядра,+ передал Симокатта.

+Значит, мне пора выдвигаться.+

+То есть, теперь мой ход?+ уточнил Симокатта, и Гидрак улыбнулся, услышав озорные нотки в его голосе через сенсорное соединение.

+Да, твой ход. Выпускай Ночного Дракона.+

Симокатта отключил связь, зная, что Гидраку для ориентации внутри кузни должно хватить найденных им детальных планов Басири.

К тому же, ему предстояло устроить небольшой переполох.

За десятилетия, посвященные укреплению инфосфер против атак враждебным мусорным кодом, у Симокатты развилось сверхъестественное чутье на уязвимости той или иной кузни. Ни одна, пусть самая лучшая вычислительная сеть не могла избежать мутационных ошибок в системной архитектуре или «щелей» в защитных комплексах. Даже многослойную оборону инфосферы горы Олимп могли обойти квалифицированные операторы, используя соответствующий код.

Симокатта испытал это на собственной шкуре.

Адепты Темных Механикус, взломав находившееся под его защитой инфоядро уровня прим, похитили чертежи СШК бронебойных боеголовок, ныне сеющих хаос в зонах боевых действий вокруг Ока Ужаса.

Звезда Симокатты, которого прежде обихаживали самые высокопоставленные техножрецы Марса, закатилась ниже горизонта. Теперь он, вынужденный обслуживать своей гениальностью презренных людишек вроде Гидрака, взламывал те самые системы, которые некогда защищал.

По крайней мере, за это хорошо платили, а богатый человек может очистить собственную историю от чего угодно.

Инфоциты завершили установку неотслеживаемого подключения к всемирной сети, и Симокатта позволил своему сознанию нырнуть в золотой океан знаний и информации, омывающий Красную Планету.

Тихо вздохнув, он ощутил грандиозность инфосферы Марса, бесконечный простор знаний, представленных лучами света. Этот вид всегда приводил Симокатту в смиренное восхищение, заставляя восторгаться объемом знаний человечества, а затем навевал грусть при воспоминании о том, сколь многое оказалось утрачено.

Поверхность Марса напоминала новорожденную звезду, бушующую потоками раскаленных газов, плазменными штормами и протуберанцами. Бриллиантовое сияние двоичного кода расходилось концентрическими вихрями от громадных хранилищ информации, величайшими из которых являлись храмы-кузни Механикус. Эти вотчины могущественных магосов Марса, будто вулканы, истекали лавовыми потоками инфосвета.

Но Симокатту намного больше интересовало то, что стекалось в кузни. Большинство из них обладали геотермальными силовыми установками, но в одиночку те никак не могли удовлетворить производственные потребности в энергии.

Поэтому большую часть необходимых мощностей обеспечивали титанические атомные реакторы, разбросанные по всему четырехугольнику. Они светились, словно угрюмые звёзды, и их нестабильные ядра, скованные и покоренные людьми, удерживались в неустойчивом равновесии между взрывной детонацией и состоянием покоя.

Распределив сознание между прокси-аватарами, Симокатта направил их в потоки информации, окружавшие каждый из реакторов. Почуяв неавторизованное проникновение, протоколы «Уроборос», чудовищные витки кретинской информации, предназначенной для выжигания новой коры головного мозга, немедленно бросились на перехват.

Симокатта прекрасно осознавал утонченную смертоносность угрозы — когда-то он сам предложил концепцию корневых систем «Уробороса». Сейчас протоколы, словно лоснящиеся чёрные змеи, описывали круги вокруг его аватаров, источая бездумную враждебность и свирепый голод.

+Ну же, мои милые,+ призвал Симокатта. +Пируйте. Пожрите их.+

Словно услышав его, змеи бросились на прокси-аватаров и растерзали их в неистовстве чрезмерно жестоких удалений. При разработке протоколов Симокатта вдохновлялся образами подсечно-огневой борьбы с джунглями, создавая грубую и неизбирательную, но при этом доскональную систему защиты.

Но сейчас эта доскональность обрекала «Уроборосов» на уничтожение. Каждый из аватаров Симокатты представлял собой лишь оболочку, систему доставки чего-то намного худшего.

В них таился Ночной Дракон — информация, превращенная в оружие и предназначенная для одного лишь уничтожения, разработка древнего отступника, известного под прозвищем Злобный. Двоичный эквивалент самой дьявольской отравы, какую только можно вообразить. И управляющие системы дюжины атомных установок по всему Сабейскому заливу только что проглотили её.

Внезапная паника охватила реакторные комплексы, стоило Ночному Дракону приняться за дело, выжигая контрольные системы и разрушая регулирующие механизмы быстро перегревающихся ядер.

Симокатта потратил десятилетия, стараясь разработать противоядие, но так и не нашел решения.

Он сомневался, что кому-то другому это удалось.

Гидрак тем временем без задержек продвигался по кузне Басири.

Сопровождаемый многочисленными взглядами писцов, удивленных его уходом не по расписанию, «адепт Дуку» покинул скрипториум Равенства. Хранящиеся в памяти чертежи направляли его по ярко освещенным коридорам кузни.

Лишь однажды Гидрак отклонился от маршрута, заглянув в святилище Махина Опус, где под армированной металлической скамьей лежали два мелта-пистолета из прессованного пластека, оставленные Авророй. Вырубленное в базальте помещение пустовало, за исключением нескольких облаченных в темную броню технодесантников из ордена Траурных Мечей. Гигантские постлюди взглянули на вошедшего адепта, но тут же, проявив типичное для Астартес поведение, потеряли к нему интерес.

126